Неточные совпадения
— Отчаянно, потому что
работа нервная, — объяснил он, вздохнул, и вдруг
в горле его забулькало, заклокотало, а говорить он стал быстро и уже каким-то секретным
тоном.
Поярков работал
в каком-то частном архиве, и по тому, как бедно одевался он, по истощенному лицу его можно было заключить, что
работа оплачивается плохо. Он часто и ненадолго забегал к Любаше, говорил с нею командующим
тоном, почти всегда куда-то посылал ее, Любаша покорно исполняла его поручения и за глаза называла его...
Позы, жесты ее исполнены достоинства; она очень ловко драпируется
в богатую шаль, так кстати обопрется локтем на шитую подушку, так величественно раскинется на диване. Ее никогда не увидишь за
работой: нагибаться, шить, заниматься мелочью нейдет к ее лицу, важной фигуре. Она и приказания слугам и служанкам отдавала небрежным
тоном, коротко и сухо.
Плохо верили обломовцы и душевным тревогам; не принимали за жизнь круговорота вечных стремлений куда-то, к чему-то; боялись как огня увлечения страстей; и как
в другом месте тело у людей быстро сгорало от волканической
работы внутреннего, душевного огня, так душа обломовцев мирно, без помехи
утопала в мягком теле.
Эти несколько дней прихода плотов были
в Дорогомилове и гулянкой для москвичей, запруживавших и мост и набережную, любуясь на
работу удальцов-сгонщиков, ловко проводивших плоты под устоями моста, рискуя каждую минуту разбиться и
утонуть.
—
В серьезных делах, Гаврило Петрович, нужно и рассуждать серьезно, — произнесла маленькая женщина докторальным
тоном, опять принимаясь за
работу.
Совместное обучение оказалось очень полезным для обоих. Петрусь шел, конечно, впереди, но это не исключало некоторого соревнования. Кроме того, он помогал ей часто выучивать уроки, а она находила иногда очень удачные приемы, чтобы объяснить мальчику что-либо труднопонятное для него, слепого. Кроме того, ее общество вносило
в его занятия нечто своеобразное, придавало его умственной
работе особый
тон приятного возбуждения.
Теперь моя черновая
работа кончена, и план будущих действий составлен. Этот план ясен и может быть выражен
в двух словах: строгость и снисхождение! Прежде всего — душа преступника! Произвести
в ней спасительное движение и посредством него прийти к раскрытию истины — вот цель! Затем —
в поход! но не против злоумышленников, милая маменька, а против бедных, неопытных заблуждающихся! Мне кажется, что это именно тот настоящий
тон, на котором можно разыграть какую угодно пьесу…
К вечеру явился Николай. Обедали, и за обедом Софья рассказывала, посмеиваясь, как она встречала и прятала бежавшего из ссылки человека, как боялась шпионов, видя их во всех людях, и как смешно вел себя этот беглый.
В тоне ее было что-то, напоминавшее матери похвальбу рабочего, который хорошо сделал трудную
работу и — доволен.
— Ничуть не бывало, — продолжал молодой человек прежним деловым
тоном, — преступление
в этом деле тогда бы можно считать совершенным, когда бы сам подряд, обеспеченный этим свидетельством, лопнул: казна, значит, должна была бы дальнейшие
работы производить на счет залогов, которых
в действительности не оказалось, и тогда
в самом деле существовало бы фактическое зло, а потому существовало бы и преступление.
Ардальон — не вывернулся. Спустя несколько дней он пришел на
работу, но вскоре снова исчез, а весною я встретил его среди босяков, — он окалывал лед вокруг барж
в затоне. Мы хорошо встретились и пошли
в трактир пить чай, а за чаем он хвастался...
— И он начал мерным и резким
тоном, как будто бы говорил с кафедры: — Давно известно, что
работа в рудниках, шахтах, на металлических заводах и на больших фабриках сокращает жизнь рабочего приблизительно на целую четверть.
Так проводил он праздники, потом это стало звать его и
в будни — ведь когда человека схватит за сердце море, он сам становится частью его, как сердце — только часть живого человека, и вот, бросив землю на руки брата, Туба ушел с компанией таких же, как сам он, влюбленных
в простор, — к берегам Сицилии ловить кораллы: трудная, а славная
работа, можно
утонуть десять раз
в день, но зато — сколько видишь удивительного, когда из синих вод тяжело поднимается сеть — полукруг с железными зубцами на краю, и
в ней — точно мысли
в черепе — движется живое, разнообразных форм и цветов, а среди него — розовые ветви драгоценных кораллов — подарок моря.
— Да, да, мне говорил Благово, — живо обратился он ко мне, не подавая руки. — Но, послушайте, что же я могу вам дать? Какие у меня места? Странные вы люди, господа! — продолжал он громко и таким
тоном, как будто делал мне выговор. — Ходит вас ко мне по двадцать человек
в день, вообразили, что у меня департамент! У меня линия, господá, у меня каторжные
работы, мне нужны механики, слесаря, землекопы, столяры, колодезники, а ведь все вы можете только сидеть и писать, больше ничего! Все вы писатели!
Без
работы она никогда не оставалась, и потому,
в тоне или не
в тоне было работать при гостях, это ее не озабочивало.
— У меня — поедет! — сказал сын задорным
тоном деда. Пётр не мог убедить его
в бесполезности
работы, но, убеждая, думал...
— Вы угрожаете, что не станете работать, — продолжала Лида. — Очевидно, вы высоко цените ваши
работы. Перестанем же спорить, мы никогда не споемся, так как самую несовершенную из всех библиотечек и аптечек, о которых вы только что отзывались так презрительно, я ставлю выше всех пейзажей
в свете. — И тотчас же, обратясь к матери, она заговорила совсем другим
тоном: — Князь очень похудел и сильно изменился с тех пор, как был у нас. Его посылают
в Виши.
До праздника с
работой управились… Горянщину на пристань свезли и погрузили ее
в зимовавшие по
затонам тихвинки и коломенки. Разделался Патап Максимыч с делами, как ему и не чаялось. И на мельницах
работа хорошо сошла, муку тоже до праздника всю погрузили… С Низу письма получены: на суда кладчиков явилось довольно, а пшеницу
в Баронске купили по цене сходной. Благодушествует Патап Максимыч, весело встречает великий праздник.
Девушка старалась шить прилежней, потому что чувствовала, будто сегодня ей как-то не шьется. Голова была занята чем-то другим; взор отрывался от
работы и задумчиво летел куда-то вдаль, на Заволжье, и долго, почти неподвижно
тонул в этом вечереющем пространстве; рука почти машинально останавливалась с иглою, и только по прошествии нескольких минут, словно бы опомнясь и придя
в себя, девушка замечала, что шитье ее забыто, а непослушные мысли и глаза опять вот блуждали где-то!
В то время как он был занят такою
работой, Бодростина пересела
в угол дивана и, сложив на груди руки, начала спокойным, деловым
тоном...
Говорил он
тоном и ритмом профессора, излагающего план своих
работ, хотя профессором никогда не был, а всю свою жизнь читал и писал книги, до поздней старости. Тогда он еще совсем не смотрел стариком и
в волосах его седина еще не появлялась.
На курсах Рикура (где мне приводилось исполнять сцены с его слушательницами) испытал я впервые то, как совместная
работа с женским полом притупляет
в вас (а я был ведь еще молодой человек!) наклонность к ухаживанью, к эротическим замашкам. Все эти девицы, настоящие и поддельные, делались для вас просто «товарками», и не было никакой охоты выказывать им внимание как особам другого пола. Только бы она хорошо «давала вам реплики» и не сбивала вас с
тона неумелой игрой или фальшивой декламацией.
Добравшись до Женевы, очень утомленный и больной ревматизмом ног, схваченным под Мецом, а главное видя, что я нахожусь
в решительном несогласии с редакцией, гае
тон повернулся лицом к победителям и спиной к Франции, я решил прекратить
работу корреспондента, тем более что и"театра"-то войны надо было усиленно искать, перелетая с одного конца Франции к другому.
При нашей личной встрече он сразу взял тот простой и благожелательный
тон, который показывал, что, если он кого признает желательным сотрудником, он не будет его муштровать, накладывать на него свою редакторскую ферулу. Таким он и оставался все время моей
работы в «Отечественных записках» при его жизни до мучительной болезни, сведшей его
в могилу, что случилось, когда я уже жил
в Москве.
Вольф попал
в Париж как безвестный еврей родом из Кельна и долго пробивался всякой мелкой
работой, но рано овладел хорошо французским стилем и стал писать
в особом
тоне, с юмором и той начитанностью, какой у парижан, его сверстников, было гораздо менее.
На нынешнюю оценку, содержание и
тон этого документа были бы признаны совсем не такими ужасными: повели бы за собою ссылку, пожалуй, и
в места довольно-таки отдаленные, но вряд ли каторжные
работы на долголетний срок с лишением всех прав состояния.
Он дойдет до тех пределов творчества, которые поставил себе;
в нем вы чувствуете глубокую веру, какую парижский рабочий имеет
в положительное знание,
в успехи цивилизации,
в трезвый и прочный поступательный ход человечества, и если бы он впоследствии, даже
в очень скором времени, сделался еще самоувереннее, вдался бы
в культ успеха, комфорта, денежного положения, вряд ли это повлияет на основной
тон его творческой
работы.
Бедная женщина гнет спину за эти гроши, на которые она едва перебивается
в маленькой квартирке на Песках с тремя детьми подростками, с девяти часов утра до восьми часов вечера, а ночи проводит за домашней
работой, а он… он
утопает в роскоши.